Театр балета под руководством Бориса Эйфмана – Санкт-Петербург

Театр балета под руководством Бориса Эйфмана (Санкт-Петербург) - монотеатр, который ищет свою собственную лексику в языке танца. В его балетах звучит музыка, созданная много лет назад и самая что ни на есть современная. В своих постановках мастер затрагивает разнообразные стороны бытия: поиски смысла жизни ("Легенда"), борьба против насилия ("Прерванная песня"), интимный мир человека ("Двухголосие"), трудный путь к истине ("Познание").

Такие крупные работы, как Идиот , Безумный день , и балет-легенда Жар-птица , Чайковский , Мастер и Маргарита , Реквием Моцарта , Подпоручик Ромашов основаны на классическом и фольклорном культурном наследии.

В 1996 г. театр подарил нам еще одну премьеру Дон-Кихот Минкуса - новая редакция уже завоевавшего признание спектакля. Триумфальной была премьера Карамазовых в Петербурге, а затем в Германии. Театр, к сожалению, не имеет своей площадки. Его спектакли можно видеть на сцене Александринки или Театра им. М.П.Мусоргского.

Сегодня Театр балета Бориса Эйфмана - один из самых известных театральных коллективов в стране и самый "продвинутый" театр в области современного балета. Не зря почти весь театральный сезон он проводит за границей, гастролируя по странам Америки, Европы, Азии, Африки, выступая на самых престижных сценических площадках мира. Во время первых гастролей в Нью-Йорке американская пресса назвала Бориса Эйфмана ведущим балетмейстером мира.

Узнаваемой особенностью, «брендом» хореографии Эйфмана является то, что практически все его постановки сюжетны и часто имеют литературную основу. Это в полной мере отвечает его творческой позиции: «Я не говорю, что меня не волнует сам хореографический текст и его уровень, степень фантазии или совершенной формы… Но если мне необходима литературная основа, то это значит, что я ищу в ней возможность погрузиться в некую область, которая знакома мне и знакома моим зрителям, и вот в этом знакомом пытаюсь найти, открыть неизведанное...»

Проникновение в область неизведанного – и в хореографии, и в сфере идей, пожалуй, самая знаковая черта Эйфмана. Когда он обращается к литературным произведениям, знакомым даже неискушенному зрителю, или к историям судеб Мольера, Павла I, Чайковского, Родена, то, кажется, трудно ожидать здесь чего-то нового. Однако, в программных романах и пьесах, в канонических сюжетах Эйфман видит незамеченные никем детали, находит то, что способно удивить, улавливает непонятые прежде смыслы.

Спектакли Эйфмана – это, возможно, не тот «чистый танец», о котором говорят сторонники бессюжетной хореографии. В то же время, его стилистика не имеет ничего общего с «драмбалетами» эпохи соцреализма, где пантомима, порой, слишком буквально иллюстрировала слово, а сюжет доминировал над танцем. Истинное прочтение литературы всегда за пределами слов. Именно там, в другом измерении текста – где-то между строк и букв, обнаруживает Эйфман родственное балету безмолвное движение идей. Хореограф воплощает то главное, что таит в себе литературный текст или история жизни творца, в пластических, визуальных метафорах, которые можно сравнить с образным шифром сновидений, где смутные фантазии и влечения обретают зримые формы.

Обращения Эйфмана к творениям писателей и судьбам гениев, перевод литературных произведений и биографий великих исторических личностей на язык балета – погружение через физику в психику, через тело в дух, через слово в мысль. Его уникальная лексика и концептуальные авторские трактовки – это прорыв в ту запредельную область, где воплощается бесконечность внутренних миров.